1.
Она так боится летать, что, садясь в самолет, заказывает двойную
Порцию коньяка. Сначала терзаясь мнением окружающих, а потом решая – да их!
Заглатывая огонь, ощущает, как он прожигает дорогу к сердцу…
Закрывает глаза и смиряется – ведь от полета теперь не скрыться и никуда не деться.

Ее страх полететь ничего не имеет общего со страхом не приземлиться.
Но каждый раз словно включается перемотка: ее окружают лица
Давно любимых, всех кто когда-то оставил ее. Или она когда-то.
Она сортирует их в памяти, опираясь на символы и на даты.

2.
Воздушный змей замирает, запутавшись в ветках клена.
Тогда мир вокруг казался солнечным и зеленым.
Не плачь, заживет до свадьбы. Не дергай нитку – не то порвется.
А самое страшное пряталось далеко внизу, в бабушкином колодце.
читать дальше
Никто не знает, она смотрела, смотрела вниз на плещущееся нечто:
Вода, говорите? Да разве может она быть черной? Она же синяя, ну конечно.
Как на картинке – море. Можно ли море запрятать в стенки?
Это же не-воз-мож-но! Как молоко на полдник с плотной, горячей пенкой.

Вот бы залезть на дерево, вырвать бы змея из цепких зеленых веток.
Только земля даже с первой ветки оказывается ниже,
Тверже, больнее… И, прижимая ее к себе, захлопывает клетку.
Ниточка дергается. И обрывается. Ну, лети же!

3.
Змей прирастает к дереву, мирно пускает корни,
А через год растворяется в свежем покрове зелени.
Вспомнить бы о свободе… Как ты летишь… Ну! Вспомни!
Но просыпаешься утром, и на полет не хватает времени.

Ей часто снится, змей улетает, уносит ее все выше…
Голову свесит – внизу проплывают люди, кто-то наверх посмотрит,
Пальцем покажет. Но их, таких, по пальцам пересчитать – вот два, три…
Вот они облетают двор и скрываются за блестящей крышей.

4.
Десять, одиннадцать, дюжина… И тринадцать.
Велосипед – пропуск в большую, мальчишескую компанию.
Можно кататься, можно – без рук, можно, упав, смеяться,
Можно истории сочинять и считаться странной.

Из-под колес «Орленка» стелется колея,
Быстро скользят по коже семечки одуванчика.
Время свистящего ветра и нерушимых клятв,
Свежей травы, и пушинок, прилипших к футболке мальчика.

Он весь составлен из остро-прямых углов:
Локти, колени, сверкающая улыбка.
Учит ее рыбачить, делит с ней свой улов…
Сердце внутри ворочается тяжелой рыбкой.

Яростный дождь застигает на полпути
И прибивает к земле, хлещет сырыми плетями…
Кто его знает, что будет впереди?
Так начинается их Совершеннолетие.

5.
Мир из окна так сказочно одинок.
А с подоконника в этой квартире все так же капает.
Город, где-то оставив зонтик, съежился и промок.
Кошка во сне закрывает нос полосатой лапою.

Жаркое лето выдалось и прошло.
Пух тополиный сугробами собирался, стаями.
Снова взлетела, но нажила только свежий шов:
Легкие крылья огня не терпят, взяли, вот, и растаяли.

Третий десяток, может, пора уже повзрослеть?
Там наверху, как учили древние, твердый небесный свод.
Только решив однажды: даже не стоит туда лететь –
Разом теряешь веру во всякое волшебство.