круги на воде

[doroga3]

1.
посмотри, как расходятся по воде круги,
и уже не спасет ничье «спаси» или «помоги»,
так вступают в город – поверженный, но живой.
как тут дальше быть: камень твой, значит – выбор твой.
значит, не было никаких других.

слово падает, застывая, в распахнутую ладонь,
обращается в гладкий и белый камень.
донести до воды его, опустить сквозь хрусталь на дно,
и глядеть, как вновь застывает зеркало в снежной раме.
продышать пятачок, смотря в него как в окно,
и почувствовать на пальцах ледяное пламя.

так к зиме замерзает все. последняя полынья
покрывается хрусталем. он, чуть-чуть звеня,
оставляет лежать на дне все несказанные слова,
все «возможно», «надо», «не он», «не я»…
и звучит чистейшим, нежнейшим до.
и забудь все то, что случилось до.

2.
собирайся в путь, надевай железные сапоги,
положи в рюкзак три железных хлебца.
обними всех милых и дорогих:
всем сестрам по серьгам да по частице сердца.
не расплатимся мы за свои долги:
памятью о любимых будем в дороге греться.

счастье – оно бежит впереди тебя,
в каждый твой шаг его шаг приходится.
ты окликаешь его, а оно, дробясь,
бьется на сотни кадров, мол, собери меня…
ты застываешь в выборе, трешь озадаченно переносицу,
но в отражениях разных очень легко потерять себя.
вот уж скоро первая пара сапог износится.

но все равно, собирая осколки, сжимая их в кулаке,
думаешь каждый раз, что не все потеряно:
я догоню его – вместе пойдем, налегке.
лишь бы хватило хлеба, сапог и времени.

3.
у того, кто снится мне, глаза цвета северных рек
и холодные руки скульптора и врача.
он ведет по лбу, остужает кожу горящих век.
он молчит. но с ним так легко молчать.

с ним я помню: слово, что превратилось в камень,
отойдет с весной, лишь достань его с глубины.
обратится в птицу, в парус, плывущий по вятке, каме,
у причала ждущий меня и своей волны…

может, сказки это, может быть, просто молва
о несбывшихся ожиданиях и пророчествах,
только я собираю несказанные слова,
и кладу в карман и жду, что зима закончится.