quod_sciam, племянник архивариуса, мудрый дракон и прочееВ результате некоторого разговора в комментариях весело осознала наличие в картине мира коллег-естественников и технарей некоего вполне эйдетического гуманитария — ну, в самом деле, какая разница: историк, философ, социолог, филолог... все они одним миром мазаны, у всех мозг устроен гуманитарно. "Гуманитарно" — это, в общем, не очень качественно: произвольные допущения и обобщения, неспособность к логике, девичья восторженность, сплошное порхание по цветущим лугам мировой культуры и пользы Отечеству решительно никакой. Мышления научного, опять же, нет, потому что наука у гуманитариев детская, сложи слово "дискурс" из льдинок и получи весь мир и пару грантов в придачу.
Нет, человек, знающий четырнадцать языков, вызывает заслуженное уважение, но высшая похвала гуманитарию — "не-гуманитарный ум", как женщине в маскулинном мире — "не-женский ум"... Клитемнестра, да, неженские надежды.
читать дальшеЯ прекрасно понимаю, что вступаю на нелюбимую мною территорию провокативного заявления, но давайте попробуем заняться групповой демифологизацией, это терапевтично для всех сторон.
Раз.
Гуманитариев ненаучных, этого любезного многим масленичного чучела, не существует. Существуют науки, предметом которых является культура, а не природа. Если мы рассмотрим происхождение термина, то выяснится интересное: "гуманитарные" в противовес "богословским" изначально суть науки абсолютно все — так сложилось в Средневековье, когда религиозные догматы были разделены — Фомой Аквинским, отцом официальной доктрины западного христианства, если что — на познаваемые/доказуемые и непознаваемые/разуму недоступные. Отсюда, соответственно, науки человеческие и богословие. Тривиум, квадриум, семь свободных искусств сейчас не берём, разделение studia humanitatis и естественных дисциплин в Ренессансе тоже, не принципиально. Принципиально то, что древо всех наших разнообразных наук растёт от одного корня, мира человека в динамическом единстве и взаимодействии с миром Творца, и физика при рождении носит имя "естественная философия".
Да, скажут мне коллеги, но с тех пор-то мы о-го-го как выросли и куда ушли!.. ну, так с тех пор выросли большими и куда-то ушли все науки, включая те, что сохранили семейное имя: вы же не думаете, в самом деле, что мы поныне рассуждаем о природной латыни, на которой в раю щебечут все птицы?
Здесь есть одна тонкая подмена, это был бы пункт два, но разрывать не стоит, слишком одно.
В гуманитарии привычно списывается выбраковка по естественно-техническому параметру. Будем рассуждать наглядно: не можешь играть на трубе, так запишем тебя в балет... как? хорошо звучит? а понять, годен ли кандидат в балетные танцовщики?.. то-то, на примерах оно всегда обнаруживает белые нитки. Кто бы спорил, склонности и таланты существуют, но загвоздка в том, что для нашей науки они важны и потребны ничуть не менее, чем для математики.
И вот тут мы уже оказываемся по шею в мифологемах и историко-культурном контексте.
Филологом-литературоведом будучи, скажу как филолог-литературовед: моя дисциплина так освоена повседневной культурой, так выведена за рамки популярных представлений о науке, что кажется доступной, как воздух. В самом деле, все же читали книжки, всем преподавали литературу в школе, все писали, наконец, тягомотные сочинения про образ лишнего человека, что тут уметь-то, наливай да пей надувательство одно. Беда лишь в том, что умение читать и даже любовь к чтению не делает читателя литературоведом, как не делает знание разговорного иностранного языка переводчиком в области нефтедобычи или банковского дела.
Грубо говоря, естественников и технарей в общеобразовательной школе учат азам, азбуке — того, кто пойдёт на филфак, в школе обучают вообще другой системе координат, где XIX век централен, а три классических рода литературы существуют как данность. И это не вина школьных учителей, это особенности истории отечественного литературного процесса. Учителя и говорят про древних, про средние века, но с нашими часами про Пушкина бы толком сказать.
Тем не менее, популярное ощущение таково: читаю много разных книжек — считай, всё, что филолог знает, превзошёл... пою в душе, заключу контракт с Ла Скала.
Не каждый, кто не знает, как ток лезет в провода, как закрыть приложение через диспетчер задач или где у человека почки и какова их функция, гуманитарий. Давайте найдём определение не через отрицание, иначе оно не работает.
Пункт вышел длинный, но его полтора.
Два — теперь два.
То, чем мы занимаемся, с помощью микроскопа, телескопа, спектрографа или томографа рассмотреть нельзя. Это нисколько не означает, что наш материал не структурирован, что в нём нет чётких закономерностей и к нему не приложим базовый, единый для всех инструментарий научного метода. Мы точно так же наблюдаем, считаем, анализируем, обобщаем, выдвигаем гипотезу, проверяем её на жизнеспособность, обосновывая как теоретически, так и экспериментально. Скажу по секрету, научное мышление в основном придумал Аристотель, а уж его-то мы не поделим, как ни дели.
Разница — и роковая! — между дисциплинами гуманитарного и, скажем, естественно-научного ряда в том, что если говорить простым языком, для зашедшего на чай, без различной дерриды, то гуманитарий как будто не сообщает ничего нового, просто приятно беседует. Литературоведение, вернусь на свою поляну, в условиях многих столетий обязательного чтения классиков (настоящих, античных) в школе как-то оказалось на нынешнем выходе лишено жреческого компонента, мы не выглядим посвящёнными уже за счёт предмета знания. "Книжек много прочёл? — Ну, так и я могу, просто времени нет".
Заикнись о литературной традиции, будешь списан в радетели-о-высоком или архивариусы, нынче все тексты равны, революция свершилась.
Кстати, о революции и тут же о пользе в народном хозяйстве.
Это три, и это одна из моих любимых тем.
С точки зрения человека, большую часть своей жизни проводящего в античности и средних веках, революция произошла только что — после Второй мировой войны, когда резко рванули с места прикладные научные дисциплины. Почему? Да потому что война требует технического обеспечения, и на каждое перспективное направление необходимо бросить качественные силы.
Узкому специалисту трудно — и, в общем, не нужно — быть благородным дилетантом, ему ни к чему классические языки, он вряд ли станет читать на досуге Горация, а если станет — это его личный выбор и склонность, общественное мнение от него этого не ждёт. Отсюда замечательный расклад: физик, читавший Донна, молодец и разносторонний человек, специалист по английскому барокко — довольно бессмысленное украшение интеллектуального пространства, вроде сосны-бонсай, а ведь его кормить надо, зарплату платить. Нет, конечно, бонсай в доме специалист по английскому барокко в системе образования выглядит благородно, но, увы, яблок не родит.
А специалист этот сдавал сначала госэкзамен, после кандидатский по специальности — и очень хорошо может объяснить с примерами, какой историко-культурный контекст обуславливает такое к нему, специалисту, отношение.Обещают продолжение.