Маленький городок, каких на глобусе сотни:
Из новостей: последние сериалы и «светлая память» как кто-то сдохнет,
Скорее всего, с тоски. Иные причины становятся центром сплетен –
Социум в миниатюре. И всякий его представитель старательно незаметен.
ЭмилиПоблекший от солнца дом, второй, если ехать с юга,
Обычный: слегка покосившее крыльцо, а возле него цветник.
Хозяева дружат с соседями, ходят в гости друг к другу,
По воскресеньям. Никто не скажет и слова плохого про них.
Однажды утром Эми выходит из дома в стоптанных сланцах,
Садится, мнет сигарету и курит, курит…
Пытается вспомнить: как это – искренне улыбаться,
Чтоб не сводило скулы.
читать дальшеПрошло уже восемь лет, а завтра – одно и то же,
Они приехали в тихий город, мечтали о доме, чтоб вместе стариться.
Но через пару лет уже не семья, а пара живущих рядом прохожих.
«Будь осторожен с мечтами – они иногда сбываются».
Цветник они сделали вместе, как только сюда приехали,
Все было просто, как те проклюнувшиеся ростки.
Жизнь, как шампанское, било в голову, искрилась смехом и…
Эмили, словно мстя кому-то, тушит свою сигарету о белые лепестки.
Сэм
Сэму уже за семьдесят и для родных он превратился в обузу.
Проку от старика? Не нажил не состояния, ни детей.
Партия кончена – черный шар медленно, с грохотом, валится в лузу.
Сэм доживает свой век, дожидаясь дурных новостей.
Кажется, что однажды, дрогнет паркет в квартире,
И неизвестный посланник под ним подведет черту.
А у него в запасе ни козыря, ни меткого выстрела в тире.
Чем занимался жизнь? Учился ценить красоту.
Да, и еще любовь от жены осталась –
Это его единственная светлая полоса.
В нем уж который год копится злая усталость,
Что не заметил вовремя, не сберег, когда надо было спасать.
Ну не сейчас так после черты уж, наверно, свидятся…
Может, спустя столетие, там уже время не в счет.
Он себе выбрал срок на исходе месяца,
Сердце совсем ни к черту, время от времени выстреливает в плечо.
Вечером Сэм стоит, в незашторенное окошко жмурится,
Смотрит, как солнце красит верхние этажи.
Он просыпается рано, с рассветом выходит на улицу,
Чтобы увидеть людей и понять, что все еще жив.
Док
Бросок. Трехочковый. Обход. Ложный выпад справа.
Один на площадке, на месте противника – мир.
Да чтобы они не думали, они не имеют права,
Смотреть сквозь него, не видеть, что он – кумир.
Средь сотен его поклонников, не встретишь ну разве Бога.
Он – чертов гений, душу, меняющий на игру.
Денни – пример миллионов, не выдержавший урока,
Спустивший талант не в черную, а в ледяную дыру.
Еще вчера на вершине, любая в его постели,
Как вы желаете, сэр? Будет исполнено в срок.
Но провидение что-то ему слишком жестко стелет:
Травма. И вот – не нужен, выброшен как щенок.
Давай, дружок, завязывай с алкоголем,
Давай, соберись, пока еще есть, что брать.
Холодный воздух свербит внутри, пахнет дождем и морем.
Кто за тебя решил, что кончено? Ну же, брат…
Гул голосов в ушах, крики с трибун: «Док! Дока!»
Он отыграл почти весь разрыв, осталась треть.
Три шага – бросок. Он успевает к сроку.
Взлететь почти получается, главное, вниз не смотреть.
Энн
У Энн по пути на работу одна и та же картина:
Нелепый старик на рынке, глядящий прямо в глаза,
Какой-то парень на стадионе, бросающий вечно мимо,
Курящая женщина с тусклым взглядом… Ну что тут еще сказать?
У Энн не струны внутри, а стальная леска,
И при желании, если возникнет, выйдет не звук, а хрип.
Женщина жжет сигаретой цветок, у Энн на душе так мерзко,
Будто кто снова включил по новой давно надоевший клип.
Мама звонит по субботам, спрашивает, как долго
Энн собирается прятаться? Что она ест? Как спит?
От Теда не будет звонка. Никогда. У Энни в глазах иголки,
Ни выплакать не получится, ни вынуть, ни растопить.
Вчера полквартала прошла за темноволосым мужчиной,
Ей все казалось, она его узнает:
По жестам, походке, куртке… Энн знает, что это – причины,
Которые ей позволят не превратиться в лед.
Все вещи Теда Энн оставила в прежнем городе.
Да было трудно, чертовски трудно… Но, все же, она смогла.
Чем меньше воспоминаний, тем больше поводов,
Однажды вечером почувствовать за спиной два больших крыла.
***
А где-то на крыше ангел поет в серебряную трубу
Шлет сообщение к звездам, сверкающим в сотне милей.
Ему отвечают, он, улыбаясь, закусывает губу,
И ставит галочку в списке из четырех фамилий.